- Эомер, сын мой!  Ты  поведешь  первый  эоред  следом  за  дружиной  и
хоругвью конунга, - сказал Теоден. - Эльфхельм, за крепью отойдешь  направо,
а ты, Гримблад, - налево. Остальные полки  пусть  держатся  за  этими  тремя
согласно боевому разуменью. Громите скопища врага.  Больше  пока  ничего  не
придумаешь: мы ведь не знаем, что творится на Пажитях. Вперед, и  да  сгинет
мрак!

     И конники помчались вскачь: Видфара хоть и обещал рассвет, но  покамест
было темным-темно. Мерри сидел позади Дернхельма, уцепившись за  него  левой
рукой, а правой пытаясь проверить, легко ли ходит меч в ножнах. Теперь-то он
понимал, до чего был прав старый конунг, когда говорил ему: "Что тебе делать
в таком бою, сударь мой Мериадок?" "Разве что мешать всаднику, - подумал он,
- и как-нибудь усидеть верхом, а то ведь стопчут - не заметят!"

     Проскакать оставалось всего-навсего лигу, и проскакали ее, по разумению
Мерри, чересчур уж быстро. Послышались дикие вопли, лязг оружия, и снова все
стихло. Орков на стене и правда было немного: застали их  врасплох  и  мигом
перебили. Перед развалинами северных  ворот  Раммас-Экора  конунг  остановил
коня. Первый эоред подтянулся. Мерри с Дернхельмом  подъехали  еще  ближе  к
конунгу, хотя их полк отошел  далеко  вправо.  Слева,  на  востоке,  конники
Гримблада стали у широкого пролома в стене.
     Мерри выглянул из-за спины Дернхельма. Миль за десять  от  них  бушевал
пожар в стенах Минас-Тирита, и огромным огневым  серпом  отрезали  город  от
Пажитей пылающие рвы. Равнину  покрывала  душная  мгла  -  ни  просвета,  ни
ветерка.
     Молчаливая  рать  Мустангрима  выдвинулась  за  крепь  -   медленно   и
неодолимо, как проникает прилив сквозь рассевшуюся плотину, будто  бы  столь
надежную. Но Черный Предводитель безоглядно  сокрушал  твердыню  Гондора,  и
тревожные вести с тыла еще не дошли до него.
     Конунг повел свою рать на восток, в обход  огненных  рвов  и  вражеских
войск. Обошли удачно и скрытно, однако же Теоден медлил.  Наконец  он  снова
остановился. Город стал виден вблизи. Тянуло гарью и трупным смрадом. Лошади
фыркали и прядали ушами. Но конунг  недвижно  сидел  на  своем  Белогриве  и
взирал на гибнущий Минас-Тирит; казалось, он был охвачен смятеньем и  ужасом
- и дряхло понурился под бременем лет. Мучительный страх  и  сомнения  точно
передались Мерри. Сердце  его  стеснилось.  Время  как  будто  замерло.  Они
запоздали, а поздно - хуже, чем никогда! Вот-вот Теоден  попятится,  склонив
седую голову, повернет коня, поведет войско прятаться в горах.

     Внезапно Мерри почуял: что-то переменилось. Ветер дунул ему в  лицо!  И
забрезжил рассвет. Далеко-далеко на юге посерели, заклубились,  раздвинулись
тучи: за ними вставало утро. Но тут полыхнуло так,  будто  молния  вырвалась
из-под земли и расколола город. Слепящая вспышка на миг озарила  черно-белую
крепость,  серебряным  клинком  в  высоте  сверкнула  башня.  Потом   темень
сомкнулась и земля вздрогнула от тяжкого сокрушительного грохота.
     Но, заслышав его, согбенный  конунг  вдруг  распрямился  и  снова  стал
высоким, статным всадником. Он поднялся  в  стременах  и  ясным,  неслыханно
звонким голосом воскликнул:

          Оружие к бою, конники Теодена!
          Вперед, в лютую сечу, в свирепый огонь!
          Копья наперевес и под удар щиты!
          Мечами добудем день, на клинках принесем рассвет!
          На бой, на смертный бой, на битву за Гондор!

     Затем он выхватил большой рог у  знаменосца  Гутлафа  и  протрубил  так
зычно, что рог раскололся  надвое.  Отозвались  рога  во  всем  ристанийском
войске, будто гром прокатился по равнине и загрохотал в горах.

          На бой, на смертный бой, на битву за Гондор!

     Конунг что-то крикнул  Белогриву,  тот  сорвался  с  места  и  опередил
плеснувшую по ветру хоругвь с Белым Конем на зеленом поле. За ним  понеслись
дружинники, немного поотстав. Следом скакал Эомер с белым конским хвостом на
шлеме. Его эоред мчался,  точно  пенный  бурун,  но  Белогрив  летел  далеко
впереди. Грозно сиял лик Теодена: видно, в нем возгорелась неистовая  отвага
предков, и на белом своем коне он был подобен древнему небожителю,  великому
Ороме, в битве Валаров с Морготом, на ранней заре Средиземья.
 ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004