Он   резко   встал,   и   его   белое    одеяние   внезапно   сделалось
переливчато-радужным, так что у меня зарябило в глазах.
     "Белый цвет заслужить нелегко, -  сказал я.  - Но  еще  труднее обелить
себя вновь".
     "Обелить? Зачем? - Саруман усмехнулся. - Белый цвет нужен Мудрым только
для  начала. Отбеленная  или  попросту белая  ткань  легко  принимает  любой
оттенок, белая бумага - любую мудрость".
     "Потеряв белизну, -  упорствовал я. - А Мудрый остается истинно мудрым,
лишь пока он верен своему цвету".
     "Довольно! - резко сказал Саруман. - Мне некогда слушать твои поучения.
Ибо я вызвал тебя в свой замок, чтобы ты сделал окончательный выбор".
     Саруман  приосанился  и произнес  речь -  по-моему,  он  ее  приготовил
заранее: "Предначальная Эпоха  миновала,  Гэндальф. Средняя тоже  подходит к
концу.  Начинается  совершенно новая  эпоха.  Годы эльфов  на земле сочтены;
наступает  время  Большого  Народа,  и  мы призваны  им  управлять.  Но  нам
необходима  полнота  всевластья,  ибо лишь  нам, мудрейшим из  Мудрых,  дано
знать, как устроить жизнь, чтобы люди жили мирно и счастливо.
     Послушай,  Гэндальф,  мой   друг   и   помощник,  -  продолжал  Саруман
проникновенно и вкрадчиво, - о нас  с тобою я говорю  мы,  в надежде, что ты
присоединишься  ко мне. На земле  появилась Новая Сила.  Перед ней бессильны
прежние Союзы. Время нуменорцев и эльфов прошло. Я сказал - выбор,  но у нас
его  нет. Мы  должны поддержать Новую Силу. Это мудрое  решение, поверь мне,
Гэндальф.  В  нем - единственная наша надежда.  Победа Новой Силы  близка, и
поддержавших  ее ждет  великая награда. Ибо с возвышением  Новой  Силы будут
возвышаться и ее союзники; а Мудрые  - такие,  как мы с тобой,  - постепенно
научатся ею управлять. О наших планах никто не  узнает, нам  нужно дождаться
своего часа, и сначала  мы будем  даже  осуждать жестокие методы Новой Силы,
втайне  одобряя ее конечную цель - Всезнание, Самовластие  и Порядок,  - то,
чего мы мечтали  добиться, а наши слабые или  праздные друзья  больше мешали
нам, чем  помогали.  Нам не нужно - и  мы  не  будем - менять наши цели,  мы
изменим лишь способы, с помощью которых мы к ним стремились".
     "А  теперь послушай меня, Саруман, - сказал я ему, когда он умолк. - Мы
не раз  слышали  подобные речи, но  их  произносили глашатаи  Врага,  дурача
доверчивых и наивных. Неужели  ты вызвал меня для того,  чтобы повторить мне
их болтовню?"
     Он  искоса  глянул  на  меня  и спросил: "Так тебя не  прельщает дорога
Мудрейших?  Все еще не прельщает?  Ты не хочешь понять, что  старые средства
никуда не  годятся? - Саруман положил мне руку на плечо и тихо сказал, почти
прошептал:  - Мы должны завладеть  Кольцом Всевластья.  Вот  почему  я  тебя
призвал.  Мне служат многие глаза и уши, я  уверен - ты знаешь, где хранится
Кольцо. А иначе зачем  бы  тебе  Хоббитания - и  почему туда  же пробираются
назгулы?"  Саруман  посмотрел на  меня  в упор,  и в  его  глазах  полыхнула
алчность, которую он не в силах был скрыть.
     "Саруман, - отступив, сказал я ему, -  нам обоим известно, что у Кольца
Всевластья может  быть только один хозяин, поэтому не  надо  говорить мы. Но
теперь, когда я узнал твои помыслы, я ни слова не  скажу тебе про Кольцо. Ты
был Верховным Мудрецом Совета,  однако тебе невмоготу быть Мудрым. Ты, как я
понял,  предложил  мне  выбор  -  подчиниться Саурону  или  Саруману.  Я  не
подчинюсь ни тому, ни другому. Что-нибудь еще ты можешь предложить?"
     Он глянул на меня холодно и с угрозой. "Я и  не  надеялся, - проговорил
он, - что ты проявишь благоразумие Мудрейшего - даже  ради своей собственной
пользы; однако  я  дал  тебе  возможность  выбрать,  и  ты  выбрал  воистину
глупейшее упрямство. Что ж, оставайся покуда здесь".
     "Покуда - что?" - спросил его я.
     "Покуда ты не откроешь  мне, где хранится Кольцо,  - ответил он мне.  -
Или  покуда  оно не отыщется  вопреки  твоему  малоумному упрямству.  Тогда,
вероятно,  Державный Властитель сможет  заняться второстепенными  делами. Он
решит, к примеру, какой награды заслуживает упрямство Гэндальфа Серого".
     "Решить-то, пожалуй, ему будет просто,  - проговорил  я, - да легко  ли
выполнить?" Но Саруман только издевательски рассмеялся, ибо он знал не  хуже
меня, что я произношу пустые слова.
     Меня  отвели  на  Дозорную  площадку, с  которой  Саруман наблюдает  за
звездами: спуск оттуда  - витая лестница в несколько тысяч каменных ступеней
- охраняется внизу отрядом стражников; да и ведет эта лестница во внутренний
двор. Оставшись один, я оглядел  долину,  некогда покрытую цветущими лугами,
теперь лугов здесь почти не  осталось: я видел черные провалы  шахт, плоские
крыши  оружейных  мастерских   и  бурые  дымки  над  горнами  кузниц.  Дымки
подымались отвесно вверх, ибо долина защищена от ветра поясом скал, и сквозь
дымное  марево,  которое  окутывало  башню  Ортханка, мне  были  видны  стаи
волколаков и отряды  хорошо вооруженных орков - Саруман собирает собственное
воинство,  значит,  Врагу он  еще  не подчинился.  Крохотной  была  Дозорная
площадка  - я  не мог согреться даже ходьбой,  а вечные ледники  дышали вниз
холодом, и в долину сползали промозглые туманы, но  горше дыма  изенгардских
кузниц,  мучительней  холода  и  сильней одиночества  меня  терзали мысли  о
Всадниках, во весь опор скачущих к Хоббитании.
     Я был убежден, что это назгулы, хотя и не верил теперь Саруману; однако
про  назгулов  он  не  солгал,  ибо по  дороге  я  слышал известия,  которые
подтвердили  его слова. Мне  было страшно за  друзей в Хоббитании, и все  же
меня не покидала надежда: я надеялся, что Фродо, получив письмо, не медля ни
дня,  отправился в Раздол и Черные Всадники  его  не нашли. Однако жизнь все
переиначила.  Я надеялся  на исполнительность  хозяина  трактира  и опасался
могущества  Властелина  Мордора. Но  Лавр  забыл отправить  письмо, а девять
прислужников  Черного  Властелина оказались слабее, чем я о  них думал,  - у
страха, как известно, глаза велики,  и я,  пойманный  в  Саруманову ловушку,
одинокий,  испуганный  за  своих  друзей, переоценил  могущество  и мудрость
Врага.
     -  Я  видел  тебя! -  вдруг воскликнул  Фродо. -  Ты  ходил, словно  бы
заключенный в темницу - два шага вперед и два назад, - но тебя ярко освещала
луна!
 ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004