Ворота Торбы украсила табличка: ВХОДИТЬ ТОЛЬКО ПО ДЕЛУ НАСЧЕТ УГОЩЕНИЯ.
Но, даже измыслив дело насчет Угощения, войти было почти невозможно. Занятой
по горло Бильбо сочинял приглашения, подкалывал ответы, упаковывал подарки и
устраивал  кой-какие  свои дела,  с  Угощением  никак  не  связанные.  После
прибытия Гэндальфа он на глаза никому не показывался.
     Однажды  утром хоббиты  увидели,  что на  просторном  лугу,  к  югу  от
главного  входа  в Торбу, разбивают шатры  и  ставят павильоны.  Со  стороны
дороги  прорубили проход через заросли и соорудили большие белые ворота. Три
семейства Исторбинки, чьи усадьбы граничили с лугом,  ахнули от  восторга  и
упивались   всеобщей  завистью.  А  старый  Жихарь  Скромби   перестал  даже
притворяться, будто работает в саду.
     Шатры  вырастали не  по дням, а по  часам. Самый большой из них был так
велик,  что в нем поместилось громадное дерево, стоявшее во главе  стола. На
ветки дерева понавешали фонариков. А интереснее всего хоббитам была огромная
кухня под открытым  небом, на  лугу. Угощение готовили  во всех трактирах  и
харчевнях на  много лиг вокруг,  а здесь,  возле  Торбы, вдобавок  орудовали
гномы и прочие новоприбывшие чужеземцы. Хоббиты взволновались еще сильнее.
     Между тем небо затянуло. Погода испортилась в среду, накануне Угощения.
Встревожились  все  до  единого. Но  вот  настал  четверг,  двадцать  второе
сентября.  Засияло солнце,  тучи  разошлись,  флаги  заплескались,  и  пошла
потеха.
     Бильбо Торбинс обещал всего-навсего Угощение,  а на самом деле  устроил
великое празднество.  Ближайших соседей пригласили от первого до последнего.
А если кого и забыли пригласить, то они все  равно  пришли, так что это было
не важно.  Многие  были призваны  из  дальних уделов Хоббитании, а некоторые
даже из-за границы.  Бильбо встречал  званых  (и  незваных) гостей  у  Белых
ворот.  Он раздавал подарки  всем и каждому; а кто хотел получить еще  один,
выбирался черным  ходом  и снова подходил к воротам.  Хоббиты  всегда  дарят
другим подарки на свой день  рождения - обычно недорогие,  и  не всем, как в
этот  раз;  но  обычай  хороший.  В  Норгорде  и  Приречье что  ни день,  то
чье-нибудь рожденье, а  значит, в этих  краях хоббит может рассчитывать хотя
бы на один подарок в неделю. Им не надоедает.
     А  тут  и  подарки  были  просто  удивительные.  Хоббиты  помоложе  так
поразились,  что чуть  не  позабыли угощаться. Им  достались дивные игрушки:
некоторым -  чудесные, а некоторым - так  даже волшебные. Иные были заказаны
загодя, год назад,  и  привезли их из Черноречья и Подгорного Царства: гномы
постарались.
     Когда  всех встретили,  приветили и провели  в ворота, начались  песни,
пляски, музыка, игры  - а еды  и питья хоть отбавляй. Угощение было тройное:
полдник,  чай и обед (или, пожалуй, ужин). К полднику и чаю народ сходился в
шатры;  а  все остальное  время  пили  и  ели,  что  кому  и  где хочется, с
одиннадцати до половины седьмого, пока не начался фейерверк.
     Фейерверком заправлял Гэндальф: он не только привез ракеты,  он  их сам
смастерил,  чтобы  разукрасить  небо огненными  картинами.  Он же  наготовил
множество  хлопушек, шутих,  бенгальских огней, золотой  россыпи,  факельных
искрометов, гномьих  сверкающих  свечей,  эльфийских  молний  и  гоблинского
громобоя. Получались они у него превосходно, и с годами все лучше.
     Огнистые птицы  реяли  в небе, оглашая выси  звонким пением.  На темных
стволах дыма  вспыхивала ярко-зеленая весенняя листва, и с сияющих ветвей на
головы  хоббитам сыпались огненные цветы,  сыпались и  гасли перед  самым их
носом,  оставляя   в  воздухе  нежный   аромат.  Рои   блистающих  мотыльков
вспархивали на  деревья, взвивались в небо цветные  огни  -  и оборачивались
орлами,  парусниками,  лебедиными стаями. Багровые тучи низвергали на  землю
блистающий  ливень.  Потом  грянул  боевой  клич,  пучок  серебристых  копий
взметнулся к небу  и со змеиным шипом обрушился  в реку.  Коронный  номер  в
честь Бильбо:  Гэндальф себя  показал.  Все  огни потухли; в  небо  поднялся
исполинский  дымный  столп.  Он  склубился  в  дальнюю   гору,  вершина   ее
разгорелась  и   полыхнула   ало-зеленым   пламенем.  Из   пламени   вылетел
красно-золотой дракон, до ужаса настоящий, только поменьше: глаза его горели
яростью, пасть  изрыгала  огонь,  с бешеным  ревом описал он  три  свистящих
круга, снижаясь на  толпу.  Все пригнулись, многие попадали  ничком.  Дракон
пронесся над головами хоббитов, перекувырнулся  в воздухе и с  оглушительным
грохотом взорвался над Приречьем.
     - Пожалуйте к столу! - послышался голос Бильбо.
     Общий ужас  и смятенье  как рукой  сняло: хоббиты повскакивали на ноги.
Всех ожидало дивное пиршество; особые столы для родни были накрыты в большом
шатре с деревом. Там  собрались сто сорок  четыре приглашенных (это  число у
хоббитов называется "гурт", но народ на гурты считать не принято) - семьи, с
которыми  Бильбо и Фродо  состояли хоть в каком-нибудь родстве,  и несколько
избранных друзей дома, вроде Гэндальфа.
     И многовато  было  среди них  совсем  еще  юных  хоббитов, явившихся  с
родительского позволения: родители обычно позволяли им допоздна засиживаться
за чужим столом - а то поди их накорми, не говоря уж - прокорми.
     Во множестве  были  там  Торбинсы и  Булкинсы, Кролы и  Брендизайки, не
обойдены  Ройлы  (родня  бабушки  Бильбо),  Ейлы  и  Пойлы  (дедова  родня),
представлены   Глубокопы,   Бобберы,  Толстобрюхлы,  Барсуксы,   Дороднинги,
Дудстоны    и   Шерстопалы.    Иные    угодили   в    родственники    Бильбо
нежданно-негаданно:  кое-кто  из  них  и  в  Норгорде-то  никогда  не бывал.
Присутствовал и Оддо Лякошель-Торбинс с женою Любелией. Они терпеть не могли
Бильбо и презирали Фродо, но приглашение было  писано  золотыми чернилами на
мраморной  бумаге, и они не устояли. К тому же кузен  их Бильбо с давних пор
славился своей кухней.
     Сто  сорок четыре  избранника  рассчитывали  угоститься на  славу;  они
только  побаивались послеобеденной речи хозяина (а без  нее нельзя).  Того и
жди  понесет  он какую-нибудь  околесицу под названием  "стихи" или, хлебнув
стакан-другой,  пустится  в  россказни   о   своем   дурацком  и  непонятном
путешествии.  Угощались до отвала: ели сытно, много, вкусно и долго. Чего не
съели,  забрали  с  собой. Потом несколько недель еды  в окрестностях  почти
никто не покупал,  но  торговцы были не  в убытке: все равно Бильбо  начисто
опустошил их погреба, запасы и склады - за деньги, конечно.
     Наконец челюсти задвигались медленнее, и настало время для Речи. Гости,
как говорится у хоббитов, "подкушали" и были настроены благодушно. В бокалах
- любимое  питье, на тарелках - любимое лакомство...  Так пусть себе говорит
что хочет, послушаем и похлопаем.
     - Любезные мои сородичи, - начал Бильбо, поднявшись.
     -  Тише! Тише! Тише! - закричали гости;  хоровой призыв к тишине звучал
все громче и никак не мог стихнуть.
 ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004