Сказано  это  было  нарочито  громко, и  местные  обменялись тревожными
взглядами.
     Хоббиты  разговаривали  в  стороне;   людские  заботы  их   не  слишком
тревожили. Норы или даже  домики хоббитов Большому  Народу  ни к  чему.  Все
сгрудились вокруг Сэма и Пина, а те  разливались соловьем, особенно Пин - за
каждой  его  фразой  следовал взрыв хохота. Последняя, самая смешная новость
была про то, как в Землеройске рухнула крыша Ратушной Норы, и не кто-нибудь,
а  сам  голова Вил  Тополап еле успел выскочить, с головы  до ног обсыпанный
известкой, что твой пончик сахарной пудрой. Смех смехом, а некоторые вопросы
Фродо   очень   не  понравились.   Один  из  здешних   хоббитов,   например,
раз-другой-третий  побывавший в  Хоббитании, так-таки полюбопытствовал,  где
это там живут Накручинсы и с кем они в родне.
     Вдруг  Фродо  заметил,  что  даже по здешним местам  странный,  суровый
человек с обветренным лицом,  сидя  в полумраке  у  стены за  кружкой  пива,
внимательно прислушивается к беззаботной болтовне хоббитов. Он курил длинную
трубку, устало вытянув под столиком ноги в охотничьих сапогах, видавших виды
и  обляпанных грязью.  Старый пятнистый  темно-зеленый  плащ он  не снял  и,
несмотря  на духоту,  даже  не откинул  капюшон.  Из-под капюшона  глаза его
жестко поблескивали, и видно было, что глядит он на хоббитов.
     - Это кто?  - спросил Фродо, улучив случай перешепнуться  с хозяином. -
Представлен, кажется, не был?
     - Этот-то? - шепотом  же  отвечал хозяин, скосив глаз и не  поворачивая
головы.  - Да как вам сказать.  Непонятный народ, шляются туда-сюда... мы их
для смеху  Следопытами прозвали. Он и слово-то редко  обронит, но вообще ему
есть о чем  порассказать. Пропадет  на  месяц, если не на год  -  а потом на
тебе, тут как тут, сидит пиво пьет. Прошлой весной он частенько здесь бывал,
потом пропал - и вот опять объявился. Не знаю,  как его на самом деле зовут,
а  у  нас-то  называют Бродяжником. Странно,  однако же,  что  вы  про  него
спросили. - Но тут Лавра позвали - где-то кончилось пиво, - и последние  его
слова остались без объяснений.
     Фродо  заметил, что Бродяжник  смотрит прямо на него,  будто догадался,
что о нем была речь. Потом он кивнул и сделал знак рукой, приглашая  Фродо к
себе.  Фродо подошел, и Бродяжник откинул  капюшон: густые черные волосы его
уже пробила седина, на длинном скуластом лице сурово светились серые глаза.
     -  Меня  зовут Бродяжником,  - негромко сказал  он. -  А  вы,  кажется,
господин Накручинс, если Лавр не перепутал?
     - Он не перепутал, - сухо ответил Фродо. Что-то чересчур пристально его
разглядывали.
     - Разумеется, нет. Так вот, сударь мой Накручинс, - сказал Бродяжник, -
я бы на вашем месте слегка урезонил своих молодых друзей. Погреться, выпить,
закусить,  поболтать  -  это  все,  конечно,  прекрасно,  но  здесь  вам  не
Хоббитания:  мало  ли  кто  слушает их болтовню.  Не мое дело, разумеется, -
прибавил  он,  улыбнувшись  углом рта  и  не спуская  глаз  с Фродо,  - но в
Пригорье, знаете, нынче бывает самый разный народ!
     Фродо выдержал  пристальный  взгляд и промолчал; а взгляд обратился  на
Пина, который  под  общий смех рассказывал  об  Угощении.  Еще немного  -  и
расскажет, как Бильбо исчез: про сказочного Торбинса  ведь всем интересно, а
некоторым - особенно!
     Фродо рассердился. Вздор, конечно:  здешние хоббиты ничего  не  поймут,
посмеются  и забудут - мало  ли чего, мол, творится у них там за Рекой, - но
есть  и такие, кто  выслушает в оба  уха (тот же Лавр  Наркисс!), кому и про
Бильбо кое-что известно.
     Он  закусил  губу, думая,  что  бы сделать. Пин услаждал  слушателей и,
видно, совсем забылся. Как  бы  он  не  упомянул Кольцо - ему недолго,  а уж
тогда...
     - Быстро - прервать! - шепнул ему на ухо Бродяжник.
     Фродо  вспрыгнул  на стол и начал  громкую речь.  От Пина  отвернулись:
хоббиты  решили,  что   господин  Накручинс  наконец  хлебнул  пива  и  стал
пословоохотливее.
     Фродо почувствовал себя полным болваном и принялся, как это было у него
в обычае,  когда доходило до речей, копаться в кармане. Он  нащупал цепочку.
Кольцо -  и ему  вдруг до  ужаса захотелось исчезнуть... правда, захотел  он
будто не  сам,  а  по чьей-то  подсказке.  Он удержался от искушения  и сжал
Кольцо в  горсти  - словно затем,  чтобы оно  не  ускользнуло и не  наделало
безобразий. Во  всяком  случае,  оно ему  вроде  бы  ничего  не  подсказало:
попробовало, да не вышло. Для начала он произнес "приятственное слово",  как
сказали бы в Хоббитании:
     - Все мы  очень тронуты вашим теплым приемом, и смею надеяться, что мое
краткое  пребывание здесь обновит  былые  узы  дружбы  между  Хоббитанией  и
Пригорьем, - потом замялся и закашлялся.
     Теперь на него глядели все в зале.
 ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004