-  Нашлись,  пропащие!  - весело  сказал  Мерри.  -  А я  уж  думал, вы
где-нибудь застряли, к ужину не поспеете. Да тут еще туман поднялся. Ну, я и
поехал осматривать  овраги, а то ведь свалитесь - кто  вас  вызволит?  И вот
бывает же - разминулись.  А  вы-то где их нашли, господин Бирюк? На плаву  в
утином пруду?
     - Да  они просто шли не тем путем, - объяснил тот. - Я чуть было на них
собак  не спустил; погодите, сами вам расскажут. А теперь, значит, извините,
господин  Мерри,  господин Фродо и прочие,  мне домой надо. Жена  ведь, сами
понимаете, а ночь-то вон какая темная.
     Он подал повозку назад и развернул ее.
     - Всем, стало быть, доброй ночи, - сказал он. - Надо же, денек выдался,
рассказать - не поверят. Ладно, все  хорошо, что хорошо кончается,  - вам-то
еще, конечно, добираться... да и мне тоже; ну, поглядим.
     Он  зажег  фонари  и  выпрямился во  весь рост.  А  потом  вдруг достал
огромную корзину из-под сиденья.
     -  Чуть не забыл, -  добавил он.  -  Тут вот от  жены  кое-что,  может,
пригодятся - с особым приветом господину Торбинсу!
     Они  проводили глазами тусклые  фонари, быстро канувшие в глухую  ночь.
Неожиданно Фродо  рассмеялся: он  учуял  из плотно  закрытой корзины  сытный
запах жареных грибов.




      Глава V. РАСКРЫТЫЙ ЗАГОВОР





     -  Что ж,  поторопимся и мы,  - сказал Мерри.  - Я уж вижу, вам  шутить
некогда, на месте поговорим.
     И  хоббиты  припустились вниз  прямой  дорогой  -  ровной,  накатанной,
обложенной большими белеными  камнями.  Сотня-другая шагов,  и  они вышли  к
реке, на  широкую  пристань, возле которой  покачивался  грузный бревенчатый
паром.  Причальные  сваи  светлели  под двумя  высокими  фонарями.  На берег
наползала белесая  мгла; но  вода впереди  была черная, только  в камышах  -
молочные завитки тумана. За рекой туман редел.
     Мерри провел пони по паромным  мосткам, следом сошли остальные путники.
Он  неторопливо  оттолкнулся длинным шестом,  и между  паромом  и  пристанью
поплыли мощные, медленные струи  Брендидуима. Восточный берег был  крут;  от
причала  мерцающей  цепочкой фонарей  отходила извилистая дорожка;  на Косой
горе   перемигивались   в   тумане   красные   и   желтые    огоньки:   окна
Хоромин-у-Брендидуима, древней усадьбы Брендизайков.
     Давным-давно Горемык  Побегайк, глава стариннейшего в Болотище, а  то и
во   всей  Хоббитании   семейства,  переплыл  реку,  которая  поначалу  была
хоббитанской восточной границей. Он  выстроил (и  вырыл) Хоромины и  стал из
Побегайка  Брендизайком,  правителем почти что независимого края.  Семейство
его плодилось и множилось, правил он долго-долго, постройки  первоначального
поместья со временем заняли все склоны горы, и стало у Хоромин три роскошных
подъезда,  много  других  дверей  и  около  сотни  окон.  Брендизайки  и  их
многочисленные родичи принялись сначала рыть, а потом и строить, и застроили
всю округу. Закладкой Хоромин началась история Забрендии, густо населенной и
почти  независимой  области   Хоббитании,  полоски  земель  между   рекой  и
Вековечным Лесом.  Главное здешнее  селение,  сгрудившееся  на  всхолмье  за
Хороминами, именовалось Зайгордом.
     Жители  Болотища  подружились  с  Брендизайками,  и  власть  Управителя
Хоромин  (так именовался  глава семейства) признавали все до одного хуторяне
от Заводей до Камышовника. Однако в доброй старой Хоббитании жители  Заячьих
Холмов  слыли чудаками, если не чужаками.  Хотя, если  рассудить здраво, они
мало  в  чем отличались  от хоббитов из  четырех уделов. Разве что  в одном:
любили плавать на лодках, а некоторые даже и без лодок.
     С  востока никакого  заслона  поначалу  не  было,  но потом Брендизайки
поставили  высокую  изгородь  и  назвали  ее  Отпорной  Городьбою. Она  была
поставлена  давным-давно  и  с  тех пор  ушла  ввысь  и разрослась вширь: ее
подправляли из года в год. Лукою выгибалась она от  Брендидуимского моста до
самого устья Ветлянки -  миль двадцать с лишком. Защищать-то защищала, но, к
сожалению, не очень. Лес так и норовил подобраться к Городьбе, и в Забрендии
запирали на ночь входные двери, чему в Хоббитании даже верить не хотели.
     Паром тихо подплывал к чужому берегу.  Переправа  была в новинку только
Сэму,  и  ему  казалось,  что  речные  струи отделяют  его  от былой  жизни,
оставшейся  в  тумане:  впереди  зияла  черная неизвестность. Он  почесал  в
затылке и подумал: "Вот ведь неймется-то! Жили бы да жили!"
     Хоббиты спрыгнули  с  парома. Мерри зачаливал,  а Пин  уже вел  пони по
дорожке.  Сэм  в  последний  раз  оглянулся  на Хоббитанию и сиплым  шепотом
вымолвил:
     - Глянь-ка, сударь? Кажется мне, что ли?
 ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004