"ЛОРЕ  ТОРБИНС в  память  о ДОЛГОЙ  переписке,  с любовью от  Бильбо" -
огромная  корзина  для  бумажной  трухи.  Лора,  сестра  покойника  Дрого  и
старейшая  родственница  Бильбо  и Фродо,  доживала девяносто  девятый  год,
пятьдесят из них она изводила бумагу на добрые советы любезным адресатам.
     "МИЛЛУ  ГЛУБОКОПУ,  а вдруг  понадобится,  от Б.  Т." -  золотое перо и
бутылка чернил. Милл никогда не отвечал на письма.
     "АНЖЕЛИЧИКУ от дяди Бильбо" - круглое веселое зеркальце.  Юная Анжелика
Торбинс явно считала свое миловидное личико достойным всеобщего восхищения.
     "Для пополнения БИБЛИОТЕКИ ГУГО ТОЛСТОБРЮХЛА от пополнителя"  - книжная
полка  (пустая). Гуго очень любил читать чужие книги и  в мыслях  не имел их
возвращать.
     "ЛЮБЕЛИИ ЛЯКОШЕЛЬ-ТОРБИНС, в  ПОДАРОК" - набор серебряных ложек. Бильбо
подозревал, что это она растащила почти все его ложки,  пока он странствовал
Туда и Обратно. Любелия о подозрениях прекрасно знала. И когда она явилась -
попозже, чем  некоторые,  - она  сразу поняла  гнусный  намек, но и дареными
ложками не побрезговала.
     Это лишь  несколько надписей, а гостинцев там было видимо-невидимо.  За
многие годы долгой жизни Бильбо  его обиталище довольно-таки захламостилось.
Вообще в  хоббитских норах хлам скоплялся как по волшебству, отчасти поэтому
и возник обычай раздаривать как можно больше  на свои дни рождения. Вовсе не
всегда  эти  подарки  были прямо-таки  новые, а  не  передаренные,  один-два
образчика  старого  мусома  непонятного  назначения  обошли всю  округу.  Но
Бильбо-то  обычно  дарил новые подарки и  не  передаривал  дареное.  Словом,
старинная нора теперь малость порасчистилась.
     Да, все гостинцы были с бирками, надписанными собственной рукой Бильбо,
и  кое-что было подарено с умыслом, а кое-что  в шутку. Но, конечно, большей
частью  дарилось  то,  что  пригодится  и понадобится.  Малоимущие  хоббиты,
особенно  с Исторбинки, были очень  даже  довольны.  Старому Жихарю  Скромби
достались  два  мешка картошки,  новая  лопата,  шерстяной  жилет  и  бутыль
ревматического  снадобья.  А  старый  Дурри  Брендизайк  в благодарность  за
многократное   гостеприимство  получил  дюжину  бутылок  "Старого  Виньяра",
крепленого  красного вина из Южного удела;  вина  вполне  выдержанного,  тем
более что заложил его еще отец Бильбо. Дурри тут же простил Бильбо, что было
прощать, и после первой же бутылки провозгласил его мужиком что надо.
     Тоже и  Фродо жаловаться не приходилось. Главные-то  сокровища:  книги,
картины и всяческая несравненная мебель - оставлены были ему. И при всем при
этом никакого следа денег или драгоценностей: ни денежки,  ни бусинки никому
не досталось.
     Новый день потонул в хлопотах. С быстротой пожара распространился слух,
будто  все  имущество  Бильбо  пойдет   в  распродажу  или,  того  пуще,  на
дармовщинку - приходи и  бери. Охочие хоббиты валили толпами, а спроваживать
их приходилось по одному.
     Телеги и тачки загромоздили двор от крыльца до ворот.
     В  разгар  суматохи  явились  Лякошель-Торбинсы.  Фродо как  раз  пошел
передохнуть  и оставил  за  себя  приятеля, Мерри  Брендизайка.  Когда  Оддо
громогласно потребовал "этого племянничка Бильбо", Мерри развел руками.
     - Ему нездоровится, - сказал он.
     -  Проще говоря,  племянничек прячется, - уточнила  Любелия.  - Ну а мы
пришли его повидать - и непременно повидаем. Поди-ка доложи ему об этом.
     Мерри отправился докладывать, и Лякошели долго проторчали  в  прихожей.
Наконец их  впустили  в кабинет.  Фродо сидел за  столом,  заваленным  кипой
бумаг. Вид  у  него  был нездоровый  - и уж, во  всяком  случае, не  слишком
приветливый; он поднялся из-за стола, держа руку в  кармане, но разговаривал
вполне учтиво.
     А Лякошели вели себя весьма  напористо. Сначала они стали предлагать за
разные вещи бросовые цены. Фродо отвечал, что подарки подарками, а вообще-то
здесь  ничего не  продается, они  поджали  губы  и сказали,  что это  крайне
подозрительно.
     - Мне одно ясно, - добавил Оддо, - что уж кто-кто, а ты-то себе неплохо
руки нагрел. Требую немедленно показать завещание!
     Если б не "племянник", усадьба досталась бы  Оддо. Он прочел завещание,
перечел его - и фыркнул. Увы, все в нем было ясно  и правильно, и положенные
восемь свидетелей аккуратно расписались красными чернилами.
 ..далее 

Последние изменения на странице произошли 29-07-2004